Периодически вскипающие дискуссии о демофобии и фашизме "новых либералов", о принципах социальной солидарности и угрозах демократии вновь заставляют меня пробежаться по верхам обозначенных вопросов, неизбежно повторяя свои собственные рассуждения чуть ли не восьмилетней давности.
1. Ругаясь на оппонентов "либерал-фашизмом", важно не путать обозначаемый этим словом оксюморон "фашистский либерализм" с "либеральным фашизмом", например, с поздним франкизмом или ранним муссольенизмом.
Тут важно напомнить, что те взгляды, которые ассоциируются сегодня с "либерал-фашистскими", до первой трети прошлого века считались классическим либерализмом.
Или, если угодно, его можно называть либерализмом "эпохи монополистического капитализма и империализма", хотя формировался он таковым примерно с 70-х годов века позапрошлого, и 117 лет назад британцы радовались захвату Трансвааля так же шумно и неприлично, как россияне – Крыма. Только на Островах вместо "колорадо" говорили "джингоисты"…
Но затем в сознании людей прошла "правозащитная революция", и мировоззрение, совершенно естественное для джентльмена в 10-20-х годах, стало смотреться чудовищным в 60-70-е.
2. Говоря о фашизме как мировоззрении, надо понимать, что оно должно носить комплексный характер. Так, наряду с установками на расизм (назовем так любую дискриминацию по внеперсональным критериям) должно быть и отрицание парламентаризма и многопартийности как основ политической жизни.
Никто, признающий честное и свободное соревнование политических и идеологических проектов в качестве основного метода формирования институтов власти и гражданского общества, не может быть охарактеризовав как фашист (или тоталитарный коммунист).
Но и даже склонность к расизму, в т.ч. социальному (поражение бедняков в политических правах) и к авторитаризму, а также апология применения государством и гражданским обществом вынужденного нелегитимного насилия, не делают фашистом. Еще необходимо быть сторонником криминализации критики обязательной государственной идеологии и эстетики.
3. Разбираясь в причинах социального расизма, важно понять, какой именно социальной слой (кластер) является его носителем. Это, прежде всего, "новый средний класс", выражаясь в стиле Достоевского – "русские европейцы". Прежде всего, они – "сделали себя сами" и существуют как самозанятые или как эксперты и квалифицированный средний персонал малого бизнеса… Они не любят государство, воспринимая его как паразита, тянущего деньги на чиновничье воровство и разного рода мегаломанские проекты.
Бюджетников и строительно-промышленных работников они как клиентов не воспринимают, пользы от их существования не видят.
Выходцы из благополучных семей, они не понимают распространенности феномена одинокой женской старости (для них нахождение обоих родителей-сверстников вместе – норма, а не удача, и 70-летней возраст – это не период нищеты и заброшенности, но наоборот – "спокойная гавань", гарантированная наличием 45-летних, на пике карьеры находящихся детей, способных поддержать стариков, и еще – крепких 20-летних внуков).
К этому надо добавить отсутствие национального чувства, обычно побуждающего к социальной солидарности (я периодически пишу, что не люблю патриотизм из-за биологизации им гражданских добродетелей). Вместо него – привычки сословно-имперские. Но одновременно острое чувство социального превосходства "европейца" над "туземцем".
И это не просто цивилизационная грань, это и стадиальное разделение людей модерна и людей средневековья, мифологическое сознание которых с позиции рационалистов воспринимается как шизофреническое.
В итоге, весь этот комплекс переживаний и создает "социально-расистскую ментальность". Другое дело, что в иных обществах социокультурная дистанция между вестернизированными субэлитами и традиционными массами преодолевается восприятием простых людей как вечных детей, нуждающихся в защите и воспитании.
4. Но все вышеуказанное только обострилось русским джингоизмом – "крымнашизмом". За два года до него сотни демократических активистов бросали столицы, чтобы помчаться на места затоплений и пожаров в глухой провинции. Потом Путин столкнул новый средний класс с мобилизованными на имперский реванш массами.
Однако, необходимо обратить внимание на то, что такие конфронтационные периоды быстро заканчиваются. 28 лет назад перестроечные публицисты уповали лишь на защиту их Горбачёвым от "народного сталинизма", и сообщение о том, что уже через год-другой они увидят 300-тысячные митинги в поддержку Сахарова, Попова и Афанасьева, было бы для них когнитивным шоком.
Это я к тому, что детская болезнь правизны среди либералов немедля излечится в бурной атмосфере народных демократических протестов.
И я не брежу, потому что моментом сбычи своих юношеских политических мечт я полагаю зрелище делегации кемеровских шахтёров, аплодирующих в Лужниках академику Сахарову. Поэтому никогда не говори "никогда".
! Орфография и стилистика автора сохранены
