На этой неделе произошло событие, заставившее в очередной раз усомниться в стабильности единственного, казалось бы, непоколебимого государственного сегмента — российской "оборонки". Главком Сухопутных войск Александр Постников крайне нелестно отозвался о российской технике. "Те образцы оружия, которые производит промышленность, в том числе бронетанковое вооружение, артиллерия и стрелковое, по своим параметрам не соответствуют образцам НАТО и даже Китая", — заявил он. Затем он пояснил, что, например,
российский танк Т-90 "на самом деле является семнадцатой модификацией советского Т-72", выпускавшегося с 1973 года.
При этом, по словам главкома Сухопутных войск, стоимость одного такого танка в настоящее время составляет 118 миллионов рублей. "Нам проще было бы купить за эти деньги три "Леопарда", — добавил он.
Немецкий основной боевой танк "Леопард 2", упомянутый Постниковым, выпускается в Германии с 1979 года. За это время машина прошла шесть основных программ модернизации и в настоящее время выпускается в версии 2A6. С 2012 года ожидается начало серийного производства следующей версии — 2A7+. При этом стоимость немецких танков колеблется в диапазоне от 5 до 10 млн долларов (143,5–287 млн рублей) в зависимости от комплектации и требований заказчика. Каким образом главком Сухопутных войск намерен приобрести три "Леопарда" на 118 млн рублей, непонятно.
Тем не менее военные, которые не довольны отечественным ВПК, не так уж и не правы. Огромные деньги, выделенные на масштабные "национальные" проекты типа той же ГЛОНАСС, успешно освоили и потратили, а сколь-нибудь внятный результат так и не был достигнут. Да, мы поставляем огромное количество оружия Индии и Венесуэле. Но, по сути,
никакой кардинально новой техники, которую можно было бы противопоставить разработкам в этой области ведущих стран, у нас уже очень давно не появлялось.
И это несмотря на гигантские бюджеты, которые ежегодно "отъедает" "оборонка".
Согласно государственной программе вооружений (ГПВ) до 2020 года в течение 10 лет на гособоронзаказ предполагалось выделить 13 триллионов рублей. Однако потом чиновники из Минобороны ответили, что для качественного выполнения программы денег понадобится втрое больше. Представитель ведомства, генерал-лейтенант Олег Фролов, во время слушаний в Госдуме прямо заявил: "Если исходить из выделенного лимита в 13 трлн рублей, то мы сможем выполнить решения руководства страны по поддержанию стратегических ядерных сил на должном уровне, а также будем вкладывать средства в ПВО и развитие авиации. Но, к сожалению, в данном лимите останутся недофинансированными Сухопутные войска, и доля современных вооружений в них будет невысока". После этого Фролов уточнил, что с учетом потребностей в переоснащении Сухопутных войск выделенная сумма должна быть увеличена до 28 трлн рублей. А если к этому добавить потребности судостроения и космической группировки, — до 36 трлн. Понятно, что Сухопутные войска должны снабжаться в основном силами страны. Покупать вооружение и военную технику за рубежом в массовом порядке — значит нанести ущерб имиджу России на мировом рынке. К тому же
это поставит Вооруженные силы в серьезную зависимость от иностранных компаний, которые в случае какого-либо конфликта, в том числе политического, могут прервать поставки или прекратить их вовсе.
В итоге руководство страны откликнулось на серьезный рост запросов военного ведомства. В сентябре 2010 года вице-премьер Сергей Иванов сообщил, что в ближайшие 10 лет на реализацию госпрограммы вооружений предполагается израсходовать 22 трлн рублей, 19 трлн из которых пойдут на нужды Минобороны, а остальные 2,5–3 трлн — на финансирование других силовых ведомств. Несколько позже, в декабре прошлого года, Владимир Путин, комментируя затраты на гособоронзаказ, сказал, что ему "даже страшно произносить эту цифру". Однако уже сейчас ясно, что ГПВ не будет выполнена до конца. По нескольким причинам.
Начнем с того, что примерно треть, если не больше, предприятий ВПК фактически являются банкротами. По словам генерал-майора Владимира Дворкина, одного из российских военных экспертов, "более 70 процентов технологий, обеспечивающих выпуск военной продукции, морально и физически устарели. Более половины станочного парка изношены на 100 процентов. Средний возраст работающих на предприятиях ВПК — более 50 лет, а сотрудников оборонных НИИ приближается к 60 годам". Становится ясно, что
на советском наследии далеко уже не уедешь. Нужно строить и развивать что-то кардинально новое, но долгоиграющие схемы наше правительство обычно даже не рассматривает.
Возраст предприятий и степень изношенности оборудования непосредственно сказываются на качестве конечного продукта. В конце февраля 2011 года директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Михаил Дмитриев в интервью газете "Коммерсант" рассказал, что заказчики предъявляют много претензий к поставленной военной технике. "Еще во времена СССР недооценивалась очень важная составляющая нашей деятельности — ремонт техники, модернизация, поставка запчастей, инструментов и принадлежностей. Мы это, к сожалению, унаследовали, и преодолеть это наследие оказалось не так просто", — пояснил он.
Но, пожалуй, главной проблемой российской оборонной промышленности является пресловутая коррупция. Механизм работы "оборонки" по госзаказам, с его режимом секретности и полным отсутствием какой бы то ни было внятности и прозрачности, открывает гигантский простор для "распильных" схем. В качестве примера можно вспомнить уже ставшую притчей во языцех неудачу с запуском трех спутников ГЛОНАСС. Когда начали выяснять, где, собственно, страховка, вразумительного ответа никто дать так и не смог.
Тогда Анатолий Перминов, глава Роскосмоса заявил, что "спутники были застрахованы частично, поэтому часть средств может быть возвращена". При этом он в туманных выражениях подчеркнул, что все в порядке, просто понадобится некоторое время для возмещения ущерба. Однако нельзя не принимать во внимание тот факт, что страховались эти запуски в никому не известной компании с уставным капиталом 90 миллионов рублей, в числе управленцев которой совершенно случайно оказались многочисленные родственники руководителей Роскосмоса. Примеров ошеломляющих размеров коррупции в оборонных отраслях можно привести множество.
Ясно, что "оборонка" "освоит" любые средства, но это не повлияет на объем и качество производимого оружия.
Более того, у высшего руководства не существует ясного представления о том, какое именно оружие и в каком количестве нужно России. Некоторые заявления, сделанные по этому поводу на самом высоком уровне, просто спорны. Например, в сентябре 2010 года президент Медведев снова сел на своего любимого наноконька. Он потребовал превратить российскую "оборонку" в "главный источник инноваций" по примеру США.
Мысль о том, что военный сектор экономики можно сделать "локомотивом модернизации", пришла в светлую голову Дмитрия Анатольевича, скорее всего, после знакомства с работой такого американского учреждения, как Управление по исследованию перспективных оборонных проектов. Эта контора была основана в 1958 году после успешного запуска в СССР искусственного спутника. Ее главная задача — поддержание американского научно-технического лидерства в ряде наиболее перспективных областей. На деле работа выглядит следующим образом. Управление отбирает наиболее интересные и нестандартные идеи, какими бы фантастическими они ни казались, и доводит их до ума. А там уже появляются и инвесторы, и заказчики. Правда, есть один момент. Годовой бюджет управления составляет 3,2 млрд долларов. Сумма, по сравнению с военным бюджетом США, смешная — всего на оборону в 2011 финансовом году Америка потратит более 730 млрд долларов.
Складывается довольно безрадостная ситуация.
Старые советские оборонные предприятия потихоньку догнивают, и реконструировать их никто не собирается. Производить вооружение нормального качества они скоро не смогут, а то и вовсе встанут.
Чтобы строить новые заводы или оборудовать старые, необходимы идеи и деньги. С идеями у нас прекрасно, но до их "реализации" дело, как правило, не доходит — выделенные деньги в 99 процентах случаев просто воруют. Получается "российская инвестиционная лента Мебиуса" — деньги вроде как есть, но выделяются они на довольно сомнительные проекты, и можно считать, что их уже нет. Остается надеяться, что Минобороны задумается над реальными перспективами до появления реального противника.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
